Тряслись осины. Плакал вечный бог.
Его на скорой вывезли карете.
И чах, и чавкал под каретой мох,
но я был глух
с рожденья и до смерти.
Прости меня, ушедшая звезда!
Не в равнодушье дело… и не в мести,
а в том, что Мир возможен лишь тогда,
когда б его мы сочиняли вместе.
Лес прогибался.
Бился подо мной,
впивался в землю полоумный ливень.
И молния за чёрной полосой
пронзала небо, как слоновий бивень.
Зал ожиданья – превосходный мир.
Здесь вместе все. Но дальше за перроном
у каждого - свой чай и свой пунктир,
свои долги и даже рай по схронам.
Пусть вольно, пусть невольно между тем
под свой размер здесь каждый выбрал святцы,
и то, как быть, и главное – зачем,
и с кем бы он хотел не расставаться.
Мой бедный бог, прости меня. Прости!
Один ты жил, один на белом свете.
Ты знал, что нам с тобою по пути,
но я был слеп
до самой нашей смерти.