А дождь над городом всё лил, и лил, и лил...
Он падал сверху, размывая крыши
Домов, в которых грязь, и мыши
Копаются в просроченной пыли -
Обычный город сумрачной земли.
В том городе, уставшем от дождей,
Никто не видел солнечного света.
Народ забыл, что есть на свете лето.
С плакатов рыла вымокших вождей
Куда-то призывали с площадей.
И так всю жизнь: в квартирах мрачных и сырых
Совокуплялись, жрали, пили, спали,
Под вечный дождь потомков зачинали,
Как зачинали перед этим их
Родители - последышей своих.
В клопиных гнёздах среди скользких стен
Жизнь шла по заведённому однажды кругу,
В котором места не было друг другу.
И в городе, в котором правил тлен,
Никто и не пытался встать с колен.
Но были дети, что любили дождь,
Любили шлёпать босиком по лужам.
Прогнивший старый мир был им не нужен,
Тот мир, где правду подменила ложь,
И ничего от этого не ждёшь...
А новый мир - лишь руку протяни!
Достаточно лишь стать его достойным!
И старый мир, истлевший, непристойный,
Где ничего нет, кроме болтовни,
Всем сердцем ненавидели они!
Они ушли. Ушли в свой новый мир,
Оставив старый догнивать в своём бессильи.
Они ушли, талантливы, красивы,
Забыв о затхлом запахе квартир,
Отбросив прежних лет ориентир.
И дети уходили, хохоча,
И дождь для них был не врагом, а другом,
Весельем наделял, а не испугом.
И им была неведома печаль,
Терзавшая их предков по ночам.
За их спиной творились перемены,
И город таял, таял за спиной,
С шипеньем лёгким растворялись стены,
И небо голубело вдохновенно,
И солнца диск сиял над головой.
И я подумал, очарованный весной:
"Не снится ли? Не надо ль мне проснуться?
Не надо ль новой жизни улыбнуться?
Теперь навеки всё это - со мной!
Но вот что, не забыть бы мне вернуться!"