Крым пал. Последний пароход
Вдали дымит. Конец надежде.
Двадцатый век. Двадцатый год.
Не будет так, как было прежде.
Не все уехали тогда.
Остались тысячи на месте –
Когда над Родиной беда,
То нужно быть с Россией вместе.
Был враг в коварстве изощрён,
Он к белым сделал обращенье,
Мол, кто не сдастся – обречён,
А всем явившимся – прощенье.
Свою винтовку, белый, брось –
Мы все России не чужие.
Нам нужно быть теперь не врозь,
А строить новую Россию.
Явились белые когда,
Кто группой шёл, кто в одиночку,
Всех расстреляли без суда,
Поставив разом в судьбах точку.
Что позабыл здесь Бела Кун –
Мадьяр с неистовой горячкой,
Душивший пенье русских струн,
С его подручною – Землячкой?
Да, возглавлял он Крымревком,
Но выше были Ленин с Троцким,
Российский рушившие дом,
С безумным дьявольским упорством.
Стреляли в русских латыши,
Стреляли венгры и евреи…
Сам сатана, видать, решил –
Пора свернуть России шею.
Ты, Бела Кун, откуда, чей?
Что опустил глаза пустые,
Один из многих палачей –
Тех, что пришли казнить Россию.