ЭМИГРАНТ
Смешные губы целовать
и устриц запивать шампанским,
смешить прохожих итальянским
и вновь грешить как в двадцать пять,
грешить, как в тридцать, вновь и вновь,
дрожать в объятьях, как в семнадцать.
Все в этой жизни может статься,
пролиться может чья-то кровь.
пролиться может вдруг вино,
пролиться могут даже слезы…
Прольет прохладу утром воздух –
не нами так заведено.
Гримасой боли старый шут
сгребает прошлого осколки.
Аплодисментов всплески смолкли,
фиалки больше не цветут.
Бессмысленно теченье слов
и дум бессмысленно томленье.
Нет смысла ни в одном ученье.
Что жизнь? Брожение умов.
Смешные губы целовать
средь обезумевшего люда.
Вот мотылек – простое чудо.
На глади вод – луны печать.
Ночь в оперенье тополей
о чем-то шепчется с трамваем,
афишу старую срывает
неторопливый ветровей.
Безмолвны спящие дома,
безмолвно таинство канала,
но отголоски карнавала
вновь сводят гения с ума.