Обдумать и перекурить,
порою, хочется иные
стихи, плетясь под фонари
села, коросты ледяные
на лужах обходя межой:
не ковыряют ран засохших.
Идти с бутылкой, не ножом,
к соседу, поправляя ношу
в кармане внутреннем: рукав
для ноши сей пригоден больше.
Но мысль о Бродского стихах,
как по обочине калоши,
скользит и хочется курить
опять, и хочется обдумать.
Глядят старухи-фонари,
непоэтические в сумме
осенней колеи ночной.
Хотя и их перекурили,
усевшись вдоль строки речной,
те, кто в стакан, как в корень, зрили.
Неисправимые для всех,
но не для Господа, налима
пропив, и взяв под руки дев
на берегу Неисцелимых.