Конец рабочего дня.
Мне хочется встать из-за стола,
пройти по через раз пронзительно проскрипывающим доскам мостика,
что не в силах выпустить из объятий яхту в голубом купальнике,
нервное: «как вы меня достали»-детские качели во дворе офиса-
очередной дебютант черешневой косточкой был исторгнут из окна главного редактора.
Блеск короны за кубками на правой антресоли.
Вернемся к этому в понедельник.
Где ты, моя коломбина?
Ее смайл - капризно изогнутые губы.
Если ты сейчас же, на этом самом месте,
не поцелуешь оборку ризы разгневанной принцессы, то-продолжать в этойтональности-бежать по хрупкому насту не разминированного поля,
или пить на спор ром с кэпом яхты "Marina".
Я целую пыль чьих хрустальных туфелек?
Февраль-сезон тоски Фео. До Юрмалы надо успеть многое сделать. Мне вчера надо было сдать лежащие с отстраненными холодными лицами два плацкартных билета нижние полки с нашими фамилиями-как странно не узнавать ее фамилию, мне всегда казалось, что она сирота, и мои родители нашли ее в распустившемся цветке пиона-вот откуда этот пьянящий нежно впивающийся ненасытными губами в пульсирующую артерию шеи аромат ее тела- 30 лет назад, и выращивали на высокогорной альпийской ферме. И моя мама кормила ее вересковым медом. И на мой день\юбилей подарили мне.
Любовь не помешательство? Не бред вдвоем? Не ревность плачущего ребенка-мое?
Жан-Поль паясничает: один плед в летнем домике на пронизывающем норд-осте балтийского моря в октябре.
Неоплаченные счета за аренду износившихся в хлам банных халатов.
В моем городе висит плакат: Любовь-это что? и в правом углу мелким шрифтом расскажите детям.
Расскажите мне. Объясните.
Мужчина, что вы на меня так смотрите? –
ресницы раскосых глаз билетёрши-
продавщицы фантов в страну грез по спекулятивным ценам-
охранник в найденной во мху форме, ущипнул ее за бок, и рука дрогнула:
произнесли по буквам:
что изволите?