То крупнее, то мельче, то совсем незаметно
Осыпается вечер совершенством симметрий
И ложится послойно отработанной стружкой.
Подоконным застольем безупречность нарушив,
Два стакана потеют над селедочной шкуркой,
Ветер курит в постели и роняет окурки.
На газетной подстилке след пивного разлива.
Капли лунного Стикса цедит Бог терпеливо.
Грязно-белые комья с фонарями подглазий
В предапрелевой коме вязнут в мартовских грязях.
За околицей мига отголоски симметрий
Упокоены с миром и бесстыдно бессмертны.