«Семнадцать месяцев кричу,
Зову тебя домой.
Кидалась в ноги палачу –
Ты сын и ужас мой».
А. Ахматова «Реквием»
В очередях тюремных вдоль забора
Из красного в цвет крови кирпича
Печально-тихий шёпот разговора,
Хотя сердца изранены, кричат.
Но тихо-тихо, и порой сквозь слёзы:
«У Вас здесь муж? А у меня здесь зять!»,
«На улице никольские морозы –
Носки бы разрешили передать!»,
«А мой отец в тюрьме, уже полгода!»,
«А мой сынок…» – и голос с хрипотой…
Колючим ветром вьюжит непогода,
Слезу скрывая снежной слепотой.
И очередь плетётся еле-еле
По Арсенальной скорбно вдоль реки,
И вторят мыслям горестным метели,
И стонут ветры, полные тоски.
Вот и окошко, словно амбразура,
Откуда голос выстрелом: «Кому?»
И взгляд сержанта исподлобья, хмуро.
«Льву Гумилёву, сыну моему!»
Порылся в списках, палец помусолив:
«Нет! Передачку Вашу не приму!
Уж как неделю, даже чуть поболе,
Отправлен он в норильскую тюрьму!
Кто следующий?»…
Ноги непослушно
Ведут туда, куда глядят глаза,
В мороз,
а сердцу жарко, душно,
В ресницах – непослушная слеза.
Так и брела по набережным невским,
По ленинградским улицам, мостам,
по мостовым…
Вдруг обернулась резко:
«Опять пришла сюда, пришла к «Крестам»!»
Напротив стен тюремного забора
Застыла, словно Лотова жена,
Взглянувшая на города позора
В библейского Завета времена…
Сегодня в бронзе, но душа как прежде
Грустит слезой в ахматовских глазах,
И жест руки нам шепчет о надежде,
Что прошлое осталось там, в «Крестах».
На фото: Памятник А. Ахматовой
в Санкт Петербурге напротив "Крестов"