И твои мне слова и стихи годами,
Как цветы Маяковского Яковлевой,
Отравляют весенними вечерами
Обезлюдевшей верой патовой.
Не отсутствие вовсе твое претит мне,
И не эти меж ребрами даже бреши,
Дурнота лишь подходит от этой мысли,
Что ни время, ни злость – ничего не лечит.
Остается нелепость вчерашних истин,
Остаются молва, и сухие факты,
И смешная прогорклость забытых писем,
Что, забросив подальше, хранишь так жадно.
Но напомнит ли это, что мир светлее?
Что встречаются редко, но все ж бывает,
Те, кто словом одним на всю жизнь согреет
И чьей веры в людей на тебя хватает?
Да, но мир поглощает живущих явно,
И они, опрокинув чужие судьбы,
Поведут за собой. Подошедши к краю,
Ухмыльнутся и крикнут: «Не прыгнешь, глупая!»