Он любил её, Она любила плакать.
Он постоянно её в чем-то утешал.
Искал в глазах, словах, манерах, жестах знак хоть,
Что Он недаром её к жизни воскрешал.
Он жил безрадостно, лишь ею вдохновлялся,
И ни за что бы ей грустить не пожелал.
Он столько раз сам пред собою глупо клялся,
Что впредь не будет тем, кто раньше к ней пылал.
А Он любил её, скорее, по привычке.
Но всё равно безмерно ею дорожил.
Он не любил эти бессмысленные стычки
В словесной битве, что едва ли выносил.
И было без неё неимоверно плохо -
Была водой, землёй и воздухом с огнём.
Прощал ей всё: от боли грубости до вздоха,
Прощал, что никогда не думала о нём.
Он никогда не оставлял одну в печали,
Не обрывал навеки связанную нить.
Ему паршиво было в час, когда молчали,
А Он ведь с нею так хотел поговорить.
А время шло... Они ничуть не стали ближе.
Уже Он холодно отнекивался всем...
Он ждал, не зная сам чего, её любил же,
Ну а Она его, по правде, не совсем.
И Он любил её... Ну как же тут не плакать?
Вопрос стоял ребром: А нужно продолжать?
Он умер и не смог правдивых чувств упрятать,
Она - спаслась, не научившись воскрешать.