Помню долго был я полон одиночества
И куда-то в вечном мраке тихо плыл,
Не имея даже имени и отчества,
И ни с кем тогда совсем не говорил.
Потому, как никого ведь рядом не было:
Ни миров презренных, ни каких людей.
Был лишь тот, кому кричишь ты громко в зеркало-
Меньше ешь и чаще просто воду пей!
Тот, чей голос вечно слышишь ты в себе,
Даже там, где никого и всё молчит,
Тот, кто вовсе не нуждается в еде
И уж точно не болеет и не спит.
Ты решил, что этот кто-то - я твоё
И от части даже где-то угадал,
Это я. Но не твоё оно, - моё
И тебе я лишь на время себя дал.
Я во всём, и каждый всякий - это я,
У меня обличий разных много но,
Лишь затем, чтоб распознать средь них себя
И собраться снова в целое одно.
Можно долго размышлять: зачем и как,
Взрыв большой или я сам так захотел,
Что от скуки вдруг устроил сей бардак
И рассыпался на кучу форм и тел.
Только тянется моя забавная игра
В бесконечной веренице долгих лет.
Кто-то скажет, что ему уже пора,
Кто-то, - что конца в игре той нет.
Есть безумство кольцевых ходов кругом
И обилие взаимных действий тех,
Кто не видит- где, то множество в одном
И единство среди множеств этих всех.
Миллионы спорных тем и разных домыслов,
Но не ясно, сможем ли теперь с тобой
Испытать былой оргазм от чистых помыслов
И как прежде овладеть самим собой.