Я пожму твою руку холодную, отдыхая под липой в тени.
Ты без пива теперь, и немодная... Ну, рассказывай же, не тяни!
Хорошо ли тебе среди проклятых, не попавших в обещанный рай?
Не выдумывай! Нет, я не грустная! Это ветер всё. Не начинай!
Хорошо без очков тебе, глупая? Ты всё видишь травой и листвой,
Как по нашей тропинке из школы ходит выросший маленький твой.
Обнимай его утром туманом, перед сном укрывай темнотой.
Он, как все. Пусть лица и не помнит, но хотел бы быть только с тобой.
Ты когда-то недолго, но всё же, так гордилась, что вырастет сын.
Ты сама ему выбрала имя, выговаривала «Константин»,
И победно глядела на тельце, пряча в памперс зелёный пупок.
Для тебя тогда ласковый боже сделал все, что он мог и не мог.
Он исправил свой замысел скудный, вдруг позволив уроду родить,
Чтоб твои, только лучшие ноги, по земле могли гордо ходить.
Ты ушла, пряча душу больную в свой истертый походный рюкзак.
Сын простил тебя, сын тебя любит.
Ты могла
только так,
только так...