Возьмите старого пруда цветочек лилии усохший,
В нём вся зловонная бурда, и фавн безвременно усопший,
В нём радуги грибных дождей застыли в форме изваяний,
И взгляды грустных лошадей, и крики озверевшей пьяни.
В ладони тлеет лепесток - как тень пожара на закате,
В нём отражается восток, где Солнце колесницу катит,
Пока возница задремал, набив подушку облаками.
Быть может пруд ничтожно мал, но так обласкан стариками.
Они сюда приходят спать под наблюдение нимфеи,
Когда-то ночь придёт опять, и снова будут гибнуть феи,
А пруд совсем испустит дух, кувшинкам завещав отмщенье...
Лишь тени мраморных старух накроют крошки угощенья.
Кувшинки высохший скелет нырнёт на дно воспоминаний,
Там кладбище счастливых лет клубится в сумрачном тумане.
И чахнет камышовый кот над обесценившимся златом.
Вот и предстало «далеко» определённей, чем «когда-то»...