Про жо.у, извините прямоту,
Не пишут пламенных романов.
Хоть нет дефектов и изъянов,
Она свою прикрыла наготу,
Достоинством, пленив всех явным.
Лицо стареет, это – да.
На Жо.е нет морщин и это очевидно.
Но как порою горько и обидно,
Когда нас посылают всех туда,
Где так темно и ничего не видно.
За что такое невезенье?
За что несправедливо так?
Уколами, возьмут, исколят зад,
Замучат клизмой без зазренья,
Или свечу в нее вонзят.
Секут ремнем , опять же Жо.у:
Не удалась, видать, лицом,
Хоть гладка кожа, как яйцо.
Нет, что б тихонечко похлопать,
А так, не сесть Вам на крыльцо.
Зато у Жо.ы голос звучен.
В нем мощь и гордость, даже стать.
Он мог бы знаменитым стать,
Не будь он так неблагозвучен.
Но зов природы не унять.
Вдруг, Жо.ы вопреки стараньям,
На волю дернул голубок.
И путь его так близок, не далек:
Он не розанов издает благоуханье!
Но кто же воздух так испортить смог?
И приключения на Жо.у
На месте тоже не стоят:
Все извращенцы к ней спешат,
И жалко так нам, недотепу,
Когда ее любви хотят.
Всех анекдотов нам не счесть:
Толь этот лучший, этот худший?
Все навалились дружно, кучей,
Но постоять за Жо.ы честь,
Возможность предоставил случай.
Она прекрасна и бела,
И большей частью, молчалива,
Она и формою красива.
И ни туда, и ни сюда,
Не можем мы без скромницы стыдливой.
Она к Вам вовсе не строга:
У старика и у молодки
Сортов любых продуктов, водки,
Из организма, как река,
Не нужные выводит отработки.
На ощупь тоже нет милей,
Любовным играм всем под стать,
Но коль пришлось перед врагом предстать,
То надо из окна скорей
Врагу Вам Жо.у показать.
Вот и козе вполне понятно,
Что к Жо.е ноги явно толще.
Тогда ходить намного проще,
Ее прогуливать приятно,
А не сидеть на Жо.е дольше.
Но Жо.а, как у всех, одна,
Ее умом нам не понять.
Ну, может издеваться перестать?
А в гневе так она страшна,
Что ей тогда на всех нас.ать.
Ну, что ж! Закончить мне пора!
О Жо.е все не рассказать!
Пора и мне свою, спасать,
Пока по ней не настучали Вы меня
За то, что я решила написать!
5 мая 2012 г.