+++
«Я умру, наверное, от скромности
в пониманье моей огромности»
май август
«…Смерть тех из нас всех прежде ловит,
кто понарошку умирал...
…Пересними, перепиши, переиграй,
останься жИвым…
…Вдруг взял и умер он всерьёз,
решительнее, чем на экране…»
Владимир Высоцкий,
Калина красная
Я умру знаменитым.
Вернее, - мог бы, если бы после проснулся.
Если б молния или, скажем, геройство.
В вероятных мирах, возможно,
я проснусь знаменитым,
но об этом никак не узнаю.
Включу телевизор.
Вчера смертники взорвали детский сад и роддом.
Президент уволил генерала
из рядов Собачьего Управления ФСБ,
лишил всех чинов, наград и акций Газпрома,
лишь оставив вице-президентом Лукойла
и других государственно-частных корпораций.
Приказал судить сторожа, впрочем, посмертно.
Обещал наказать какого-то важного шейха,
если выдадут его дядя и брат, шах-ин-шахи,
которые выдать себя, конечно, не могут.
После Польшу покажут, - там погибли три человека
от сильных дождей и бравады.
А у нас изобретатель придумал что-то такое,
что – начни выпускать – и вся страна полетит на Канары.
А в Париже исламцы сожгли восемнадцать автомобилей,
смертельно оскорблённые отказом французов ввести шариат.
А у нас нашли кости святых александров.
В Зимбабве – тяжелейший экономический кризис –
- на рынке за банан уже просят аж четыре банана.
И останется моя нежная скромная слава поэта
в паутине, словно чюрлёнисские короли,
в самом тёмном и мрачном углу.
Заботливый критик станет делать мумию,
а сделает чучело из нас с ней,
потому что бронза закончится, -
- слишком много советских «поэтов»
пристроились к классикам, и они толстоваты.
- Не Ной, адмирал, в ковчеге своих стихов,
скажут мне, - безнравственно заикаться о славе,
когда убивают детей.
Что мне слава – ведь я плачу по детям,
чтобы люди не торговались с дьяволом,
ставя свечки в храме,
словно фишки на игорном столе, -
- это поэзия, мечтающая убить
безразличье друг к другу.
Вот тогда и умру я от скромности
в невЕдении своей огромности.
2011 год
***