Как плотоядно, хищно она стрекочет...
Там в животе не бабочки – саранча.
У незнакомца слух заострён и почерк.
Скальпель зрачка стерилен. С чего начать?
Может быть, с той волнующей чёрной точки –
родинка впилась в бледность её плеча.
Или словами вскрыть идеальный череп?
Пощекотать извилины, как пером...
Красный цветок в бокале «кровавой Мэри» –
анестезия даме за тем столом.
Он замирает, слушает пульс артерий.
Дым выпускает медленной мантрой Ом.
После затяжки виснет петля под лампой,
свет превращая в лунное серебро.
Это молчанье лучше, чем фразы-штампы,
в сущности, все знакомства – пустой допрос.
В этом пространстве важен букет и запах
от человечьих кровоточивых роз.
Дама снимает платье, гримасы, маску.
В пальцах его искрится чулочный треск.
Он понимает, нет ничего прекрасней
лунной сонаты, сыгранной на ребре, –
это любовь, а всё остальное – мясо.
И, как прозектор, делает первый срез.