Пир Владимир задаёт, знатный пир, богатый.
И боярам и гостям завсегда здесь рады.
Под сопелки и дудель скоморохи пляшут,
Девки красны у крыльца, величальну тянут.
Всем и каждому почёт, лишь Ивану кажется,
Что честной народ над ним, как бы потешается.
То молодки шепчутся: «Ах, какой пригоженький»,
То вдовицы сирые: «До чего ж молоденький».
Вот и сам, Владимир князь, с лёгкою усмешкою,
Намекает мол пора… быть тебе с невестою.
«Одиноко одному, чай, поди, Иванушка,
Аль не вызрела ещё для тебя сударушка?
Опечаленный сидишь, и не пьёшь, не кушаешь,
Вот и лыбедь белую от чего не рушаешь.
Али место доброе, не по чину знатному,
Аль женитьбе предпочтёшь, дело злое, ратное».
«Осударь, Великий Князь, наше Красно Солнышко,
Затерялось моё счастье, видно в чистом полюшке.
Взять готов, да не дают, а дают – не надобно,
От того и на душе у меня не радостно…»
«Что ж, Иван, бери перо, составляй-ка грамоту,
Мол, не ты, а за тебя, – я… Девицу сватаю.
На пригляде есть одна, ох, невеста знатная,
До чего умна, красна, а какая статная.
Брови – цвета чёрного, шёлка соболиного,
Очи в лёгкой зелени взгляда ястребиного,
Кожа – нежно бархата, молоком белёного,
Щёчки цвета макова, только приглушённого.
А средь губ коралловых, нежные, покорные,
Прячутся жемчужины: скатные, отборные.
Да что зубки у неё, как и вся одёженька,
Даже алые сапожки, в жемчугах, на ноженьках.
Я бы сам бы, может быть, только – не положено,
Новой верою святой, мы облагорожены.
Охристили матушку, праведными стали,
За невестами теперь ездим в дальни страны.
Так что юный богатырь, ты проси, что надоть,
Не стесняйся, грех жалеть, что-то за отраду.
Злато – дам, и войско дам, одарю и милостью.
Не дают коли добром, так бери же силою».
«Благодарствую мой князь, за добро и ласку,
Завтра ж еду в дальний путь, сватать эту сказку».