У приоткрытого окна, на подоконнике дощатом,
В корявой банке жестяной стоял нарцисс, И шли солдаты
По бездорожью на восток, сквозь пыль глядя на подоконник,
Где в банке жестяной нарцисс горел свечой, уже покойник.
Откуда в эти дни нарцисс, в дни страха смерти и печали?
В корявой банке жестяной три одуванчика стояли,
И шли солдаты на восток, сквозь пыль глядя в окно без шторок,
И каждый вспоминал того, кто был сейчас далек и дорог.
Меняю мысленно цветы и воду в банку подливаю,
Я умершим солдатам жизнь все продлеваю, продлеваю...
Они идут, взметая пыль, и смотрят на мои тюльпаны.
Они не знают, что есть боль. Они не знают, что есть раны.