А 26-ого меня убили
и хоть я по прежнему жив,
в ловушку страстей заманили,
поставив табу словно гриф.
И жить сразу стало скучно
и нет огонька в душе
и против теченья не нужно
стремиться навстречу волне.
А мне бы ножом по венам,
да птицей со скал в прибой
ведь верен своим изменам,
как кольту верен ковбой.
Но вяжет душевная старость
и мышцы и мысли в силки,
осталась лишь жгучая память,
да сломаны болью клыки.
И нет лекарства забыться
дорогу найти от тоски... .
Я буду о волны биться,
чтоб чувства разбить на куски.
04.04.2004