Мир вздрогнул, раскололся пополам
И замер в ожидании чего-то,
Хоть понимал уже, что где-то там,
Где для пожарных выдалась работа,
Беда вошла не только в каждый дом,
А в сердце всех, кто видел эти кадры,
И спрашивал себя тайком,
Как поступил бы сам на месте парня,
Что выпрыгнул из этого окна,
Спастись другого способа не зная...
Лишь вскрикнула в ответ ему толпа,
Единый организм напоминая.
Потом уже узнают все, потом,
Что мальчик этот потерял там близких,
И был вот так спасён своим отцом,
Не избежавшим участи погибших.
Не знаю я, что чувствовал он сам,
Решаясь на такой поступок смелый,
Глумилась ли над ним судьба
Или проверить до конца хотела?
Ещё никто не знал, что наверху,
За запертою дверью кинозала
Метались дети страшно, как в бреду,
Кричали хором слово «мама».
А позже, вкус смирения познав,
Чувств самых сокровенных не стеснялись,
Домой звонили, попирая страх,
В любви клялись и навсегда прощались.
Мне не дают уснуть их голоса!
Что говорить о матерях несчастных,
Которые вот так, сходя с ума,
Детей своих лишались в одночасье.
Меньше всего хочу я быть судьёй,
Всех нас хочу задуматься заставить,
Спросить, начав с себя, кто он такой,
Чем может этот мир кривой исправить!
Уж слишком тесен тот, чтоб можно было нам
Достичь успеха в одиночку.
В то воскресенье вздрогнула страна,
Но изменилась вряд ли. Что же точно -
Затихнет всё, забудется опять.
Опять мы понадеемся на случай.
И вновь позволим мы себя взорвать
Или детей своих замучить.
По совести, мы стали той страной,
Где слово мать и подвиг неразрывны.
Гордиться нечем. Им - поклон земной.
А тем, кто наверху – пусть будет стыдно.
Не знаю я, придёт ли их черёд,
Но точно знаю – каждый русский город,
Пусть даже вряд ли так произойдёт,
Достоин получить Героя.
И памятник до неба матерям,
Которые, боясь, детей рожают.
Со страхом отпускают от себя,
И этим страхом жизнь свою сжигают.