Укромный уголок, унылый и печальный.
Когда-то здесь вовсю кипела жизнь.
Детей рожали в муках. Пели псалмы.
Боялись Бога и умели жить.
По вечерам у обгоревшей свечки,
Кто шил, кто прял, кто что-нибудь вязал,
А детвора с огромной русской печки
Внимала тем, кто пожил и узнал…
Всё также соком наливались пожни,
Манил к себе за земляникой лес,
А между тем, менялся мир безбожно,
Не трогал, кажется, лишь этих мест.
Не всякий мог таким похвастать детством!
И пусть малы мы были и глупы
Свой каждый день там проживали честно,
Не торопя минуты и часы.
А бабушка, забыв про ужин в печке,
Не в силах отвести счастливых глаз,
Кряхтя чуть-чуть, садилась на крылечко,
Ласкала взглядом каждого из нас.
Давно её уж нет. И дом сломали.
Нет сада, той сирени под окном,
Огромной ели, что росла над баней.
И даже память чуть заволокло.
Но это ощущение утраты,
Как будто человек почил едва,
И все мы, все мы в этом виноваты -
Не отпускает никогда.
И лишь во сне, бывает, ясно вижу
Я этот милый хутор на горе,
Осыпанный, как снегом, цветом вишни,
Залитый солнцем в утренней заре.
На большаке опять стоит старуха,
Задравши руку, вглядываясь вдаль,
И ждёт домой детей своих и внуков
По воскресеньям, как бывало встарь.