Она такая юная и такая израненная
Окунуть бы в Невский её
Изласкать бы ночью пламенной
Белой, молочною, целебною
Северной, холодною до одури
Чтобы жаться друг в друга до атома
Забыть всех кроме неё одной
Чтобы жизнь сама стала платою
Раствориться бы в ней и её растворить
В сквозняках, парапетах, поребриках
Над Исакием вместе бы воспарить
Окружить, задурманить меж строк своих
Рассмешить, умерев в берёзовых вениках
Но вернувшись упиться её слезой
Рассказать ей, что всё мгновение
И обнять, и окутать её собой
Стать туманом, любимым её времясложением