Мне сквозит через полую щель, через ребра.
Я скитаюсь во тьме и ищу своей смерти.
Хоть бы кто-нибудь вышел навстречу в слепых потёмках,
Чтоб шаги до меня количественно измерить.
Я в мире ищу себе место, в тесном мире.
Заправляю зелёную краску в картридж.
Чтоб глаза мои вдруг отчаянно не забыли
Радужки цвет фисташковый.
Чтобы смех твой в сознании не остался,
Я горючим залью и подброшу спичку.
Во мне медленно умирало желание сдастся,
Вошедшее, в целом, в плохую привычку.
С дырой на груди в пять на двенадцать
Я чувствую холод, как нож под кожей.
Мне, чтобы вдохнуть, придется стараться.
И с выдохом – тоже.
Найдешь ли меня, встретишь ли на пути?
Мне без тебя не страшно, совсем не страшно.
Страшно, что, может, ты позади
Давно стоишь отталкивающе вальяжно.
Чтобы забыть мой стан, мой взгляд, мой гнев,
Ласковые слова роняешь стаями.
Но ты ведь знаешь, что вечность сближает тех,
Кто верен и несгибаем.
Кто возвысит любовь свою и даже не вздрогнет.
Лишь с надеждой падет к ногам, послушно, бесстыдно.
Но а что мы? Мы для этого слишком гордые,
Очевидно.
Возвращаться мне больше некуда, больше некуда.
Я на ощупь иду к востоку, моля рассвет
Излечить меня, кости срастить многочисленные
И хребет.
Не маши мне рукой и воздушный не отправляй,
Я себе обещала – не оглянусь.
Но если ты вдруг догонишь меня, то знай,
Я очень этого жду. Но, наверное, не дождусь.