Березовый сок

               

       День был солнечный, жаркий, как и большинство летних дней, согретых южно-украинским солнышком. Не то, что те летние дни, которые были у них в далекой Якутии. Если их вообще можно назвать летними. Славик шёл по улице, и ему нестерпимо хотелось пить. Жажда всё усиливалась, а воды взять негде. Ни колонки, ни колодца. И вдруг он всё же в конце длинной улицы увидел колонку, из которой дородная украинка набирала воду. Одно ведро уже было наполнено, а в другое, висевшее на крючке колонки, с манящим шипением лилась такая спасительная от нестерпимой жажды вода. Славик подошёл к женщине и пересохшими губами попросил напиться. Женщина улыбнулась очаровательной улыбкой, от которой жажда у Славика ещё больше усилилась, и сказала:
- Да пейте, сколько хотите
      Славик легко подхватил двумя руками наполненное ведро, поднёс его к жаждущим губам и начал жадными глотками пить эту освежающую, живительную влагу. Пил он долго, и выпил уже почти полведра, но жажда не проходила, и легче ему не становилось. Славик, недоумевая, пытался осмыслить, почему так происходит. Ведь обычно ему хватало несколько глотков, а теперь почему он никак не может напиться?
- Слав, ты просыпаться собираешься? – вдруг услышал он голос неизвестно откуда взявшейся жены Наташи. – Время-то уже к обеду, а ты всё дрыхнешь.
      И тут сразу всё исчезло: красивая украинка с ведрами воды, колонка, улица. Осталось только жуткое чувство жажды, которую он не смог удовлетворить, выпив столько воды. Славик еле разлепил глаза. Резкий яркий свет, словно молния полоснул по глазам, заставив их снова закрыться. Однако и за тот короткий миг, пока глаза были открыты, он успел разглядеть Наталью, стоящую перед кроватью. Теперь Славику стало понятно, что всё это ему приснилось, но жажда всё же была не сновидением, а самая что ни на есть настоящая. 
- Наташа, отстань, - еле выдавил он и начал отворачиваться к стене.
- Чего отстань? Вставай давай, скоро ребята придут, а ты всё валяешься.
-Имею право. Валяться. У меня отпуск законный. Ты вот лучше мне дай водички, а то всё во рту пересохло.
- Ещё бы не пересохло!  Столько вчера принято было, так не то, что пересохнуть должно, а вообще всё сгореть.
- Ну, вот, затянула песню…
    Наташа всё же послушно пошла на кухню, набрала из крана воды и принесла страждущему мужу. Славик приподнял голову от подушки, взял кружку и выпил её залпом в несколько глотков. Вроде стало немного легче, но тут обнаружилось, что после вчерашнего ещё и голова раскалывается на части с треском, как переспевший случайно уроненный арбуз. Остатками больного сознания Славик стал вспоминать вчерашний вечер, ставший причиной столь сильного теперешнего недомогания его. Вроде же всё было как всегда: встретились с друзьями по поводу Славкиного отпуска, и выпивали вроде, тоже как всегда. Почему же плохо-то так? Ну, да с кем не бывает? Всё поправимо. Вот если похмелиться немного. Может самую малость…
   Превозмогая себя, Славик всё же встал, нетвёрдой походкой вышел из спальни, и прошёл в ванную. Открыл кран с холодной водой, подставил под струю голову и долго держал её в таком положении. Холодная вода тоже подействовала немного отрезвляюще. 
  Наташа возилась на кухне, занятая приготовлением то ли позднего завтрака, то ли раннего обеда. На столе стоял приготовленный салат из свежих овощей, бутерброды с дефицитной сухой колбасой – мать Наташи занимала достаточно высокий пост в торговле, распечатанная банка шпрот.
- О, встал наконец-то! А то я уж думал ты до вечера проспишь, - ухмыляясь подковырнул Славика шурин, Серега, которого с лёгкой руки Славика звали теперь в семье не иначе, как «отличник». А всё потому, что учился в школе Серега почти без троек, на одни двойки. Уж как он получил аттестат – одному Богу известно, ну да ещё матери.
- А ты чего ждал, когда я встану? Что, похмелиться не дают?
- У Наташки не выпросишь. Да и не осталось вроде после вчерашнего ничего…
- Как не осталось? А ребята прийти должны… Наташ, а у нас что правда, ничего не осталось?
- А у вас вообще разве может что-то оставаться? Разве когда-нибудь такое было, чтоб вы всё до последнего глотка не выпили?
- А чем ребят угощать будем? До магазина далеко, я не пойду – плохо мне. А если «отличника» послать, так его не дождёшься. Там его дружки быстро окучат.
- Я сейчас маме позвоню, спрошу, может у неё какая заначка есть?
Наташа пошла в комнату, где стоял телефон, набрала номер матери и объяснила ситуацию.
- Да есть у меня заначка. Только ты так доставай, чтобы мужики не видели. В зале над сервантом антресоли есть, так там в углу стоит банка самогона. Она запечатана железной крышкой и с этикеткой «Березовый сок». Это для конспирации, чтоб мои умники не догадались да не выпили. Банка там за новыми полотенцами, найдёшь.
- Ну что мать сказала? – спросили в один голос «отличник» и Слава, когда Наташа вернулась на кухню?
- Сказала - нет ничего, но она скоро домой придёт и принесёт.
- А, тогда ладно. А то нехорошо перед ребятами получится. Скажут, отпуск в кои веки с севера приехали, а на угощение денег жалко, - подитожил «отличник».
- Пойдем, покурим пока, - предложил Славик, и они отправились во двор. Солнце уже было почти в наивысшей точке, тени во дворе почти не было. Пришлось пойти в сад, там стояла беседка, и в ней было хоть как-то можно укрыться от этого везде проникающего солнца.
   Наташа пронаблюдала за ними, и очень обрадовалась тому, что они отошли на довольно значительное расстояние от дома. Она взяла на кухне табуретку, подставила её к серванту – части дорогой румынской стенки, ловко на неё взобралась и распахнула дверцы верхнего шкафа. В шкафу аккуратными стопками были сложены новенькие разноцветные махровые полотенца: мать была запасливая, да и должность позволяла приобретать иногда дефицитные товары, которых днём с огнём невозможно было купить в свободной продаже.
- Ничего себе, запас! – удивленно заключила Наташа. – Наверно Танюшке приданое готовит.
Она аккуратно отвернула край стопки, тот, который был близко к стене шкафа и действительно увидела в углу запечатанную жестяной крышкой банку с этикеткой «Березовый сок».
- Если всю отдать – обопьются. Надо разлить ее по бутылкам, пока они курят.
    Поскольку времени у неё было неизвестно сколько на всю операцию по разливу находившейся в банке жидкости, Наташа поспешила закрыть шкаф. Получилось у неё это не совсем ловко – руки были заняты банкой. Она как-то неудачно качнулась на табуретке, потеряла равновесие и начала падать. Табуретка в этот момент предательски накренилась, одна из ножек подкосилась и с треском сломалась.  Наташа и банка на полу оказались одновременно. Наташа сильно ушиблась, банка пострадала сильнее. Она просто разбилась в дребезги, разбрызгав содержимое по всему полу.
   И в этот самый момент в зал вошли Славик с «отличником». Они недоумевающе смотрели на пытавшуюся подняться Наташу, но ни один из них не сделал попытки ей помочь. Первым из оцепенения вышел «отличник». Он резко присел на корточки, обмакнул палец в растекшуюся по полу лужу и поднес его к носу. Понюхал, удивлённо хмыкнул, потом ещё раз окунул в жидкость палец и облизал его.
- Вода, - как будто даже с облегчением заключил он.
- Как вода? – Наташа и Славик, будто сговорившись, задали вопрос.
- Так вода. Я уж, грешным делом, подумал, что ты банку с самогонкой разбила. А тут, слава Богу,
вода…
- Там должна была быть самогонка, Мама сказала… А не ты ли её нашел, да воды налил?
- Ты чего, с дуба рухнула. Я и не знал, что она у матери была. Клянусь, не пил…
- Ну, значит, либо батя, либо мать чего напутала.
- Нет, батя вряд ли. Он тоже всё время трезвый как огурчик ходил.
    Наташа снова взяла трубку телефона и набрала мать. Ответа не было долго. Наконец-то на том конце провода взяли трубку.
- Слушаю Вас, - голос был не матери.
- Татьяну Афанасьевну можно? – спросила Наталья.
- Татьяна Афанасьевна на совещании. А кто её спрашивает?
- Дочь. Передайте ей пожалуйста, путь она домой перезвонит, как освободится.
    Ответный звонок последовал минут через пятнадцать
- Что у вас там случилось? – спросила встревоженно мать.
- Мам, у тебя в банке чего было? Точно самогонка?
- Конечно! А ты чего спрашиваешь?
- Там вода…
- Как вода? Не может быть! Я же её всего два дня назад купила, перед самым вашим приездом. Выпить не могли… А банка запечатанная была?
- Да. Только я её, когда доставала, уронила и разбила. А там вода…
- Нет, этого не может быть. Ладно, я всё равно на обед сейчас собиралась, приду – разберёмся…
   Осколки и воду тщательно собрали, намокший ковёр сняли и вынесли на улицу. Развесили на забор – сушиться.
   Мать, раскрасневшаяся от жары, пулей влетела в комнату. Славик и «отличник» сидели за столом и мирно попивали растворимый кофе. Наташа домывала в зале пол.
 - Ну, рассказывай! – начальственным тоном приказала она. Наташа начала обстоятельно излагать суть произошедшего. Мужчины негромко похохатывали на кухне.
- Ну, Богдановна, ну получит она у меня… Это только её проделка может быть. Это она могла мне подсунуть вместо самогона воду. Так вроде за ней ничего такого не замечалось, не было слухов плохих. Наоборот, все хвалят её самогонку. Поэтому я и пошла к ней.
- А чего этикетка на банке была «Березовый сок»? спросила Наташа.
- Так у нас все магазины с самой весны торгуют березовым соком. Его и в нагрузку к какому-нибудь дефициту дают. Вот у всех и есть трехлитровые банки с такими этикетками. А уж у самогонщиков и подавно. Им это как никому на руку. Придут с проверкой, а у неё в подвале березовый сок. Не каждый милиционер додумается открыть да проверить.
  Татьяна Афанасьевна наскоро перекусила и решила сразу пойти к Богдановне прояснить ситуацию. Богдановна не очень удивилась её приходу. К ней такие визиты соседей, да и не только, были довольно часто. Вот и сейчас она подумала, что Татьяна Афанасьевна пожаловала за новой порцией.
- Здравствуйте, Татьяна Афанасьевна! – с доброжелательной улыбкой приветствовала она гостью. Однако, через мгновение она заметила, что визитёрша не в очень хорошем расположении духа.
- Богдановна, ты мне чего продала два дня назад? – недовольно спросила Татьяна Афанасьевна.
- Как чего? Горилку… А что, плохая? – удивленно спросила в ответ Богдановна.
- Да никакая.
-Как никакая?
- А вот так! Вместо твоей горилки вода в банке оказалась…
   Богдановна побледнела, всплеснула руками, потом перекрестилась и заверила: - Нет, Татьяна Афанасьевна, я отродясь такими махинациями не занималась. Зачем мне имя своё честное позорить, клиентов терять? Нет, этого не может быть…Да ещё Вам бы… Такому человеку уважаемому. Нет…
 - А как тогда вода в банке оказалась?
- А мужички Ваши не могли…
- Не могли. Муж в командировке был. А с Сережки я глаз не спускала. Да и не знал он, что есть.
Ну, мне ещё одну у тебя купить придется. Зять в гостях с дочкой, а сегодня друзья к ним снова собираются прийти. Есть ещё-то?
- Есть, есть, - засуетилась Богдановна. – Для Вас всегда есть! Сейчас, из погреба принесу!
    Через пару минут Богдановна вышла из погреба с трехлитровой банкой в руках, с точно такой же этикеткой, как была и на той, разбитой банке.
- Вот пожалуйста.
- Точно не вода?
- Да какая вода, откуда? Вы посмотрите на банку – чище слезы. Воду-то ведь по цвету отличить можно.
  Татьяна Афанасьевна расплатилась с Богдановной, поставила банку в сумку и пошла домой. По пути она вспомнила, что дома мало хлеба и свернула в соседний проулок к магазину.
   В магазине никого кроме продавца не было. Татьяна Афанасьевна купила хлеба, ещё кое-каких продуктов, стала укладывать в сумку и поняла, что всё не уместится. У неё ещё была небольшая тряпичная сумочка, и она решила поместить в неё банку. А остальные покупки в сумку. Она достала банку, поставила её на прилавок, и тут вспомнила. Когда она два дня назад возвращалась от Богдановны, была точно такая же ситуация. Она так же вытаскивала банку из сумки, и ставила её на прилавок. Только в отличии от сегодняшнего, тогда на прилавке стояло несколько банок с березовым соком. Точно! Она видимо перепутала, и вместо своей банки взяла банку с настоящим березовым соком!
- Оля, а что у тебя весь сок березовый раскупили, что ли? – робко спросила она.
- Ой, и не говорите, Татьяна Афанасьевна! С Вашей лёгкой руки наверно. Тут-то, когда вы два дня назад у меня продукты купили, так торговля сразу и пошла. Сначала прибежал Ванюшка, мальчишка с соседней улицы за банкой сока, а через пятнадцать минут его папаша пришёл и все оставшиеся банки скупил. Я подумала, зачем им сразу пятнадцать банок понадобилось? Ну, может если только про запас…
    Татьяну Афанасьевну уже трясло от смеха. Ничего не понимающая продавщица смотрела на неё и думала, что это так рассмешило женщину? Ну, подумаешь, скупил человек весь сок. Чего тут удивительного?
   Хохотала Татьяна Афанасьевна долго. Потом, видя изумленные глаза Оли, решила ей всё же рассказать, что её так рассмешило.
- Представляете, как разочаруется Ванюшкин папашка, когда обнаружит подвох. Он ведь наверно думает, что ему море самогона Бог послал. А там всего лишь сок. Ещё с претензией ко мне придёт…
- С какой претензией? Это к нему с претензией можно пойти, - смеясь заключила Татьяна Афанасьевна.- Такая халява на голову свалилась.
 - Дааа… - задумчиво произнесла Оля.
   Дома Татьяна Афанасьевна решила рассказать правду, чтобы действительно не порочить честное имя Богдановны. С тех пор, если когда случалось по какому-либо случаю выпить домашней горилочки, в семье её называли не иначе, как «березовым соком».

17.02.2019