Предисловие.
В 2000-м году (и не только в том году) правительство Москвы под управлением патриота Лужкова принялось отгораживаться от россиян путем внедрения какой-то обязательной регистрации по месту пребывания - всех, кто не имел этой регистрации, менты могли скрутить и обеспечить им не слишком завидное времпровождение. Либо обеспечить себе некий приработок, названный впоследствии коррупцией.
Описаны реальные события. Безо всякого жеманства сообщаю, что факты, адреса, явки, пароли, звания и фамилии никакие не вымышленные, а самые что ни на есть подлинные. Может быть, кто-нибудь узнает себя или своих родственников и знакомых.
Москва - заграница.
Я не москвич, но сразу не заметишь.
И даже без акцента говорю*.
Таких, как я, в Москве немало встретишь.
Иду. Катилась осень к ноябрю.
Не то, чтоб дождь, но сыплет влага с неба,
Тепло сравнительно, и дождь не докучал.
Раскрыть бы зонтик, капюшон накинуть мне бы –
Тогда б сошел за рядового москвича.
У нас на юге этой влагою неспешной
Туман осенний любит утром оседать.
Дождем не назовешь, и уж, конечно,
Не повод, чтобы зонтик раскрывать.
Иду спокойно с непокрытой головой,
Вдруг слышу: «Предъявите документы!».
Ах, как же я забыл, что здесь чужой!
Нет зонтика… Милиционер узнал во мне «клиента».
Я столько раз у них под носом проходил,
Не зная за собой вины, и вот те!
Я ж свой, российский! Паспорт предъявил.
«А где же регистрация? Пройдемте!»
Инспектор Гриднев, лейтенант милиции,
Как в санаторий, мне оформил направление,
Чтобы другие должностные лица
В служебной «волге» прокатили в отделение.
Приехали. Я вышел из машины невредим.
Сорок четвертое, однако, отделение.
Читаю адрес: Сормовская, дом двадцать один.
Жаргон хозяев жутко портит настроение.
И вот я уже за решеткой сижу,
Дивясь, как петляет судьба иногда.
Сидеть за решеткой, я вам доложу,
Не приходилось дотоль никогда.
Решетку сварную из прутьев стальных
Безвестный художник ваял.
Кем был этот мастер среди остальных,
Кому покорялся металл?
Быть может, наказан он был не за дело,
Сидел, как и я, тихо, грустно и кротко,
Но сварщиком был он, конечно, умелым,
И дали ему работенку – решетку.
Решетку простую сварганить – не диво.
Но, чтобы за нею со смыслом сидеть,
Сварил он ее ну настолько красиво,
Что любо начальнику было смотреть!
А главное дело – в стальном обрамлении
Он выковал номер – сорок четыре,
Чтоб Сорок Четвертое Отделение
Прославилось номером тем в целом мире.
Майор Долгошеев глядит сквозь решетки,
Как будто нарочно туда я залез.
С моей стороны в обрамленьи четверки
Причудливо в буквы сложились – SS!
Те буквы SS видит каждый плененный.
Я замысел скульптора вмиг оценил.
Чины от милиции! Определенно
Никто за решетку из вас не входил!
А жаль. Посидев бы часок за замками,
И капитан проницательный Щеголев
Вместе с майором и рядом со мной
Стали бы мне, наконец, земляками.
2000.
*) По поводу акцента мне в том же году сказали, что все же у меня имелся акцент, хотя и не такой заметный, как у моего шурина, который, живя в Москве уже несколько лет, неизменно носил в паспорте сторублевую купюру - для подтверждения своей московской регистрации. У него был украинский паспорт и временная регистрация по г.Москве, а у меня был российский паспорт и... постоянная краснодарская регистрация, а вот сто рублей в паспорте менты не обнаружили.