господь если ты есть
можно я буду любить ее
я не буду пить и не буду есть
только чтобы любить ее
но господь лишь наденет унты
и уйдет усталый рассерженный
и сразу кажется будто
мы в тибетских горах заснеженных
и на склонах крутых гималаев
разносится лишь сямисэн
(такая японская балалайка)
я иду и доволен тем
что в трещинах цветет розмарин
что не знают тут мураками
ветер с солнцем меня разморил
и не кажутся мудаками
встречные - они тащат тюки
в тюках зашитых пожитки
старик из моей руки
примет чашу с похлебкой жидкой
еда здесь простая - манты -
и то их не знает тибет
горы с лицом моей матери
напоминают мне о тебе
у порога знакомые унты
господь пришел отдохнуть
под деревом вместе с буддой
он улыбаясь заснул