Мы так живём, что сами себя не чаем.
На копейку удар, на копейку замах.
Где растворимый кофе с привокзальным лаем,
и сплошная усталость от стихов о стихах.
...Не сделают сладкой нам эту горечь;
но и наше добро не испортить, не взять.
Студёная, звёздная, лунная полночь.
И меж выцветших линий или лавров и лилий
мне не хочется умирать.
***
Тошно всюду, если быть человеком.
Ну а так, как и все: полглазком и молчком,
чёрным снегом, слипшимся веком,—
так живётся нормально:
хата с краю, и всюду бочком.
Миллионная жертва злословья, —
миру мир, то есть пухом земля.
Не коптится свеча, дует западный ветер приморья,
оплетает веранду змея из плюща.
***
На снегу капли крови, кошачьи следы,
здесь бессмысленной драки беззлобье.
Кувыркаются звёзды, рассыпаются льды,
молоточек колотит над бровью.
Так колотится чьё-нибудь сердце,
названье которого пошло.
Так, наверно, завешена дверца в него
приколотой к кофте брошью.
***
Как отдельно — никого мне не жаль,
а всех вместе — другое дело.
Здравствуй, здравствуй, белый февраль.
Как и мы, ты объелся мела.
Будет ласковый дождь,
и калёная сталь,
а пока так теплы меха батареи.
Здравствуй, здравствуй, белый февраль,
сделай нас хоть немного белее.