В этой хате приземлённой,
по углам отцом скреплённой
появился я на белый свет
в майский день, как раз в обед.
Под соломенною крышей
голос первенца услышан.
В честь святого наречённый
я на жизнь был обречённый.
Жизнь моя "цвела" и "пела",
дом снесли, а люлька цела.
В тот домишко побелённый
до сих пор, я так влюблённый.
Эта люлька, этот дом
радость мне приносят сном
где с дымящим "коптушком"
все сидим мы за столом.