На фронте атеистов нет

Павел Кислов
Рассказ  Героя Советского Союза, Генерал-майора
 Степана Харитоновича Марковцева

Москву с иконой облетали,
И Ленинград, и Сталинград!
Три этих города мечтали
Фашисты выжечь без преград!
«Стереть с земли все три навеки!
О каждом помня человеке!
Не выпустить, чтоб из кольца
Ни одного, даже мальца!»
Но вот Казанская икона:
Взнесла невидимый заслон
За каждый трепетный поклон
Во славу Божьего закона!
И устояли города!
И будут здравствовать всегда!

Ну, невозможно удержаться
Всё забегаю я вперёд!
А всем войскам ещё сражаться,
И гибнуть, гибнуть за народ.
Да, чтоб в бою не ошибиться,
Старались мысленно молиться,
Чтоб после боя видеть свет.
На фронте атеистов нет!
Все верят в Божий редкий случай,
Но ахнет вражеский снаряд
И кровью весь зальёшь наряд,
Какой бы ни был ты могучий,
В какой бы ни был ты красе,
А мысленно молились все!

Вот случай около Стрелковки:
Комбат с молитвой в мыслях лёг
Поспать, а за стеной в бытовке
С молитвой старшина прилёг:
Заснул в момент комбат усталый,
А старшина был добрый, старый,
Комбата всячески прельщал,
Как сына чаем угощал.
И утром рано, будто в стенку
Стучит, кричит: «Иди пить чай!
А-то продрыхнешь невзначай!»
И лишь комбат зашёл за стенку,
Снаряд пробил двойной накат,
Взорвал постель, где спал комбат!

А старшина вскочил с постели,
Не понимая ничего.
В простой военной канители
Комбат стал спрашивать его:
«Что так растерянно встречаем?
Каким хотел поить-то чаем?».
А тот в ответ: «Да нет воды!
Я Вас комбат не звал сюды!»
Комбат трясёт его за плечи:
«Ты в стенку бил и звал пить чай!
Ты что, лунатик? Отвечай!»
А тот глядел, пыхтел без речи,
Всё думал и заговорил:
«Бог с Вами чудо сотворил!»

Лежанка тёплая комбата,
Шинель и новенький ремень –
Всё было в клочьях и зажато
Меж брёвен, на полу кремень!
Дымились новые портянки,
Валялись мятые жестянки,
Стол, стулья – всё за раз в щепу,
Бумаг развеяло стопу.
И дверь открыта, как весною,
Осколки с кашей в котелке,
Дыра дымит на потолке…
Но люди живы за стеною,
В пролом глядят и говорят,
И Бога все благодарят!

П. Кислов.