Томясь любовным вожделеньем,
В минуты искренней тоски
По поцелуям, без сомненья,
Она молилась у реки.
И жизнь своя казалась пошлой
Ей (и душевный рвался стон),
Как оскверненный лаской н'ощной,
Неподобающей, канон.
Виня себя, как дочь безумной,
Тревожась смутой, роль стыда,
Маниакально и бездумно,
Несла, как вазу для греха.
Но, каждый раз вазон сливая,
"люблю"- шептала и ему,
Опять в желаньях потакала,
Страшась, что вдруг её поймут.
Солгать спешила, что не может
Женою стать соседу впредь-
Ведь дом родной ей всех дороже!
Просила чувства пожалеть.
И лишь в любовном вожделеньи,
В минуты искренней тоски
По его нежности, смиренно,
Она молилась у реки.