Факты о моём деде, Шилине Фёдоре Даниловиче.
Дед был из Бурятии, из русской деревни под названием Тарбагатай. Оттуда на Урал он привёз слово «ёхомор». Что оно значит никто не знал. Дед тоже не знал. На вопрос «что это?» отвечал «это мы мамку нашу спрашивали ёхомор можно материться?»
Дед был нервный. Если кто-то из пассажиров, когда дед был за рулём, позволял себе на перекрёстке посмотреть по сторонам, тут же слышал «не вертись, ёхомор». Реже - «не вертись, ёб твою мать».
Дед был одноног. Нога была ампутирована ниже колена. Когда я приходил в гости, а у него было хорошее настроение, он снимал протез, шевелил оставшейся ногой и говорил «кря-кря-кря». Перед этим он спрашивал меня, показать ли мне гуся. Я отвечал «покажи». Иногда я сам просил показать гуся.
Дед водил Запорожец. При переключении передач Запорожец ревел как динозавр. Из-за того, что дед был на протезе, он плохо чувствовал сцепление. Я при этом очень пугался. Иногда плакал.
Дед работал в вечерней школе лаборантом. Когда я приносил тройки за четверть, он говорил, что меня переведут к нему, в вечернюю школу, к лодырям, если я не буду учиться.
Дед любил петь. Одна из его любимых песен из фильма «Максим Перепелица». Путь далёк у нас с тобою, веселей, солдат, гляди. Вьётся, вьётся знамя полковое, командиры впереди. Солдаты, в путь, в путь, в путь. А для тебя, родная, есть почта полевая. Прощай, труба зовёт, солдаты, в поход. Я пел ее чуть-чуть по-другому. Пу далёк унастабою весеей садат гиди.
Дед мастерил. Из подручных материалов он собрал для меня игрушечный ИЛ-1 с бортовым номером ОШ-91. Самолёт летать не умел, но умел ездить. Управлялся он с помощью пульта от сломанной радиоуправляемой машинки. Материалы были действительно подручные. Я помню, как дед пилил карандаш.
Дед любил родные края. Он рассказывал мне про Байкал, кристально чистую воду, которую можно пить, про омуля, про сопки, про кедр. Говорил, что на каникулах мы поедем к нему домой, на Байкал, где я наконец-то познакомлюсь с Егоркой, если, конечно, меня мамка отпустит. Однажды мы поехали. Но не с дедом, а с бабушкой. От Байкала до Тарбагатая мы ехали сутки на поезде. С Егоркой мы подружились. А бабушка с дедушкиной родней поссорилась.
Дед был пузат. Однажды я спросил у него, мол, дед, почему у тебя живот такой круглый. И дед ответил. Когда, внучек, будешь, как я, старый, придешь ко мне на могилку и скажешь: "Дааа, деда. Теперь у меня тоже круглый живот". Я заплакал. А дед сказал: "Ну, что же ты? Не плакай, ёхомор".