В открытое окно тёк сигаретный дым.
В стопки наливали ровно пятьдесят.
Выпивали дружно, выставив кадык.
Открывшие Небу, Небо не гневят.
Закусывали хлебом, копчёно колбасой,
поддевали пальцами ломтики трески.
Накатывали снова и тёк над головой
свет ещё невидимой космической реки.
Табачный дым слоился, срывался всякий раз
в вихри от протянутой, поднятой руки.
Говорили редко, слушали рассказ,
смеялись и шутили, пели, как могли.
Дым бился над шкафами, повторял вращение
звёздного потока и сквозняка внутри
служебного, забитого сердцами помещения
с окном во двор обычного московского НИИ.