Скрипела дверь с досадою небрежно:
«Моё тепло, никто не бережёт».
Гуляла смерть, по улицам неспешно,
В морозной мгле, ведя свой чёрный счёт.
Да, жизнь была в блокадном Ленинграде,
Не надломил Бадаевский пожар.
Но жизнь теплилась и при трупном смраде,
Не человеческий, где был кошмар.
«Дорогой жизни» – Ладога зовётся,
Извитая под ливнями свинца.
А по весне, дорога оборвётся,
И снова ад, блокадного кольца.
Грозила смерть от авианалёта,
И резала дорогу полынья.
И шла бесчеловечная охота,
До самого, победного здесь дня.
Но город жил задачей повседневной,
И артобстрел сносил забывшись сном.
И если радио молчало гневно,
В эфир вступал набата метроном.
И службы шли, счищая с душ коросту,
Святые лики придавали сил.
Блокадный житель – звание не просто,
Их мужества, противник не сломил!
Блокадный матч – «футбольная зарница»,
Частицу мира вытащил из мглы.
Какой накал, восторженные лица,
Сухие «шесть» - «Динамо» бьёт голы!
Вела дневник, здесь Савичева Таня,
Короткие записки от руки.
И слёзы застили, ей взор туманя,
Когда писала новые листки.
В осадном граде патрули ходили,
И гибли тут, ведя борьбу со злом.
Их подвиги, примерами служили,
И вдохновляли на войну с врагом.
…Но вот снята блокада Ленинграда,
И город оглушает тишиной.
И будет эхо, долгой канонадой,
Бродить же здесь, по гулкой мостовой.
Балтийский флот, протралил* выход в море,
Открыли вход на городской простор –
Седые стены, в пулевом декоре,
Да «тени» пережившие измор.
А в память, народившимся потомкам,
О городе с трагической судьбой.
Пусть говорят руины и обломки,
И звание, высокое – «Герой!»
*Тралить – обезвреживать морские мины с помощью трала.
25.I.19