Михаилу Жванецкому
Лиризм мозгов с подвохом и намёком
о самом сокровенном и святом.
Когда ты слушаешь его, то, кажется, что сам придумал
всё то, что он не говорит, но подразумевает между строк,
в прищуре, в паузе, в тишине. Становишься умней и интересней
себе любимому, (кому ещё ты нужен? ну, да, коту, пока не дал пожрать).
И снова одинок при полном зале, на голубом экране, крупным планом.
Сегодня не поймут, не засмеются, и что там делать в подлой тишине,
в зловещей паузе, на краю подмостков, еврею в этой кукольной стране?
Не зашвырнуть ли комара? Влюбиться в свою жену ещё раз? И писать.
Окно, чернильница, бумага, ручка, клавиатура, чай и монитор
и мусорный бачок для вдохновения - оттуда и достанут, чтоб узнать:
а что на самом деле думал автор о нас, о главном, и шутил ли он?
Кто отодвинул облако? Почём те раки? Что за пароход? Куда мы едем?
И мы не видели, как он смеётся, плачет, молчит и прыгает в длину.
Очки, бумажка, лысина, портфель, а рядом женщины и ангелы в трико.
Поэзия веселья. Что за юмор? Загадочная очерёдность слов.
И почему он собирает полный зал?
Готовы заплатить, что бы послушать с листа не шибко внятный тенорок
без фонограммы, музыки, без девок, на голой сцене дядю в пиджаке.
Он кто - артист? А у кого учился всем этим штучкам? Кто, ****ь, разрешил
о самом сокровенном и святом, с любовью о больном, о вечном просто.
Быть точным - вот секрет таланта. Не ври и делай всё, что хочешь.
И это длится дольше полувека! Прохлопали еврея, пацаны?!
Теперь поздняк, по-тихому не выйдет, придётся слушать и давить свой хохот
подушкой у экрана, чтоб не разбудить серьёзных и ответственных, кто смех
считает детскою забавой.