В Москве, на Патриарших,
в семье простолюдин,
жила одна мамаша,
а с нею её сын.
- Тебе б, сынок, жениться,-
просила его мать,-
к своей душе - девице
дорожку протоптать.
Годков-то уж за тридцать,
а ты всё холостой.
Пора б поторопиться:
без бабы дом пустой.
И, что это за дело,
пускай я даже мать,
мне, право, надоело,
бельё твоё стирать.
Послушай всё же маму,
женись пока не сед,
не будь таким упрямым,
ищи в тоннеле свет.
- Ах, мама, без сомненья,
женюсь, но прежде пусть,
любовные томления
развеют мою грусть.
- Любовные томления?
Всё сын к тебе придёт!
Гори от нетерпенья,
топи душевный лёд,
вздыхай и наслаждайся,
всё ж, девка - не доска,
изъянов не чурайся,
коли уже близка.
Ищи в глазах озёра,
пусть и у страшных рож!
Не вынесу позора,
коль девку не найдёшь".
Толстушку с коромыслом,
увидел сын в окно,
и матушке, со смыслом,
сказал таки умно:
- Ну, что Вы, мама!Право,
к чему такая речь?
Хотелось бы красаву,
а не вот эту "печь".
Такая - она может,
за сутки много съесть.
Меня это тревожит,
Не делает мне Честь.
Я Вам скажу без злобы,
женитьба - не напасть,
и главное тут, чтобы
лицом в грязь не упасть.
Коль дама из богатых,-
как говорил отец,-
я хоть сегодня в сваты,
и сразу под венец.