С изяществом аристократки
В звериной истинной Венере,
В неповторимой лени сладкой
Гуляла львица в царстве прерий.
Сияли грацией и силой
Её движения, и стать,
Но было всё вокруг уныло,
А ей хотелось поиграть.
Приметив возле водопоя
Не то свинью, не то козла,
В хмельном от шалости запое
Она сорвалась, как стрела.
Исчезли сладостная сытость
В кабаньих маленьких глазах,
Уверенность и деловитость,
Исчезло всё - остался страх.
Рванув от берега вприпрыжку,
Давя упавшие плоды,
Дул во весь дух он от беды
И думал: "Всё! Пришла мне крышка!"
А львица, распластавшись телом
В своих стремительных прыжках,
Как лёгкий парусник летела
Под свежим ветром на волнах.
Настигнув цель легко и скоро,
Застыла львица перед ней:
Так омерзителен был боров,
Дрожа щетиною своей!
Как ветер в паутине мушкой,
Хвостом от страха тряс кабан.
"Да... вот уж мерзкая игрушка!, -
Решила львица, - Вот обман!"
Не в силах скрыть своей досады,
Прочь двинулась от кабана,
И у большого водопада
Исчезла в зарослях она.
Кабан, икнув уже спокойно,
Пошёл тропой своих свиней:
"Да я ж храбрец! Я мог бы войны
Вершить стратегией своей!"