Бодрящий день до капли выпит.
Сомнкнули окна веки штор.
И мелкой дрожью звёздной сыпи
рябит небесный монитор.
Пятном монашеской тонзуры—
луна, чиста, как благодать.
И нет такой клавиатуры—
её молчанье передать.
Её молчанье поглощает.
Раскрепощает. Бередит.
И всю вселенную вмещает
и, подытожив, заключает
ночь в окончательный вердикт.
Вливается её молчанье,
внутрь проникая через взгляд,
в молчанье мыслей, как ягнят.
И лишь одна грызёт сознанье:
факт моего существованья
подводит к скорбному признанью,
что этот мир не так уж свят...