Не обессудь, не обесточь, не обесправь.
Какая узкая тропинка в эту «навь».
Мы четверть века собираем сундуки,
А все пожитки — только ноты да стихи.
А все пожитки — только ноты да стихи,
Да вычитать из добродетелей грехи.
И даже если на перроне ждут-пождут,
То остановка не длиннее двух минут.
А остановка не длиннее двух минут,
Родные лица мимо окон проплывут,
Глаза собачьи, детский гомон, чепуха...
С тебя слетает время, словно шелуха.
С тебя слетает время, словно шелуха,
Окликнешь юность, а она уже глуха.
Не обесправь, не обессудь, не обесточь,
Покуда путник пробирается сквозь ночь.
Покуда путник пробирается сквозь ночь,
Он никому уже не сын, уже не дочь,
Он не себе, не тем, не этим... он Ему.
Ему, и больше в целом мире никому.