Спорам диванным назло,
словом в записке предсмертной
ставил на город Зеро
всё до последней надежды.
Он, как и я, как бы был
в кровном сплетении судеб.
Всё проигравший остыл.
Прежним, хребетным не будет.
Он, как и я – без лица.
Так не жирнее, не проще.
Мёртвая хватка рубца
чистосердечна на ощупь.
Всё к одному… Чья-то прыть
город спустила в азарте.
Видно, ему так и быть
чёрной воронкой на карте.