Как много света в этом сентябре –
осеннего, особенного света, –
и весь он над тобой, и весь в тебе...
И оживают в банке сухоцветы,
беспочвенность свою преодолев,
и шмель, воскреснув, упраздняет сроки.
И сойка причитает нараспев:
кудааа ей стооолько?
О смете я подумаю потом,
не уловив созвучия со смертью,
но полный яблок взбалмошный подол
в уме осмечу:
кому ее, в какие погреба –
бессмысленную, вяжущую дичку?
...и долог путь, и бледно-голуба
под лампочкой последней электрички
моя рука, от света заслоня –
казенного, безжизненного света –
усталую, пустую... не меня...
над правкой сметы.