Ты любишь смотреть как я сгорбившись над листом, что-то упорно пишу, иногда грызу карандаш, часто вздыхаю и зачеркиваю строчки одну за другой. Вокруг меня вьются два серых кота и упорно трутся о мои ноги в ожидании небольшого количества ласки или еды. На мне как всегда растянутый светло серый свитер с огромным воротом и самые обычные черные спортивки. Я совсем не похож на этих благородных поэтов 18-19 века, скорее я напоминаю уставшего, студента, который не спит неделями работая над своим исследованием. Урна под моим столом каждые десять минут пополняется разорванными на части листами, а на них строки, которые никто никогда не увидит, хотя, наверное, ты каждый раз собираешь их как пазлы и читаешь, и о написанном знаем только мы с тобой и, наверное, наши два кота. Ты же любишь читать в слух, я уверен ты читаешь эти строчки им вслух. Наша маленькая комната наполнена звуками джаза, он играет из старого магнитофона, который остался ещё со времени моего деда, да это не патефон с пластинками, но в нем есть душа и дух времени. Как хорошо, что мы любим джаз. Ты думаешь что я неотрывно пишу свои стихи, часто вздыхая и стирая неудачные строчки, но на самом деле я смотрю как ты пританцовываешь готовя ужин, в своем легком домашнем платье цвета летнего дня, слышу как ты подпеваешь музыкантам и каждый раз на отдельном листе я записываю за что я люблю тебя, это единственное мое произведение которое ты не читала, всегда когда я встаю из-за стола, я заберу это лист и кладу во внутренний карман своей куртки с левой стороны ближе к сердцу, там где лежит наше фото. Ты готовишь наш ужин, я пишу свои стихи, свои, но чаше всего о тебе. Наши коты трутся о мои ноги, и наша маленькая квартирка наполнена любовью и джазом.
Когда я краем глаза замечаю, как ты танцуешь во время готовки лучше ужина на свете, лучшего потому что только ты можешь добавить в него самый замечательный ингредиент любовь. И чтобы ты не готовила и пусть это даже пригорит, я съем, всё чувствуя только вкус твоей любви глядя в твои слегка виноватые глаза. Каждый раз в минуты, когда ты танцуешь на нашей кухни, я вспоминаю наш первый вечер. Полу потухший свет в маленьком баре, я так и не понял он горит только на половину для создания атмосферы или потому что его хозяин настолько жаден, что не хочет переплачивать за электричество. Но я вспоминаю вечер, когда в этом баре стало очень светло, от твоей улыбки и белого как первый снег платья. Когда дверь открылась, и ты буквально впорхнула в бар с легким смехом и очень высоким и одетым с иголочки парнем, я почти выронил свой уже теплый виски. Я без промедления подошел к тебе, помнишь ту мою красную клетчатую рубашку, сколько раз после этого я хотел её выбросить, а ты останавливала меня и говорила, что она пахнет нашей первой встречей. Ты так и спишь только в ней, а я засыпаю каждый день в объятиях самой прекрасной девушки на свете. Та рубашка, тот вечер и наш первый танец, знаешь я даже не помню куда исчез твой кавалер, я просто увел тебя, схватил за руку и вывел из того чертового бара, и мы танцевать, мы танцевали под джаз, который тихо играл в моем телефоне, мы танцевали под звёздами, я был слегка пьян, ты растеряна, но это было начало прекрасного. И теперь ты смотришь как я пишу, я вижу, как ты танцуешь. И не важно, что будет завтра, мы существуем сейчас.