Берлин, плац, памятник, с достоинством повесы,
В костюме летнем полосатом, как матрац,
Стоял турист, он был из матушки – Одессы,
Известный миру и Привозу маклер Кац.
Стоял, смотрел на памятник он Гёте,
И недовольно, нудно, спутнику ворчал:
«Я не пойму, за, что в таком почёте,
Ведь не король и не герой, не генерал?
Тоску наводят только памятники эти,
И под сомненье ставят всякий идеал,
А из всего-то, сотворил на белом свете,
Взял и «Разбойников», каких-то написал.»
«Что Вы, разбойников сам Шиллер написал»,
«Так почему им восхищается планета?
Значит не он? Я где-то так и знал,
Не смог, болезный, он осилить даже это.
Не можем»,–думал Кац, «нести в народ культуру,
Мелькает наша жизнь, как сцены в мираже,»
Он долгим взглядом оглядел опять скульптуру,
А постояв, ушёл, неся печаль в душе.