Четырёхметровый, ровный чёрный след
от шин на новеньком асфальте.
Осколки задних фонарей,
раздавлены в пластмассовый и разноцветный гравий.
Пока ещё безлистые деревья чуть синеваты. Дог,
мелькающий в кустах. Вот и хозяин, вроде.
Туманное, холодное безличностное небо.
И чайки в нём, гнездящиеся в Заболотье.
Огни реклам, развязка МКАДа, частные дома,
две стройки, переезд.
Болото засыпают. Чайкам есть куда
сорваться с отобранных под стройку мест.
Вода строительной траншее стала мутной.
Воздух очистился о смога под дождём.
Бетонная труба очерчивает длинный, круглый,
открытый с двух сторон объём.
Насос выкачивает жёлто-коричневую воду.
Скелет высотки режет этажами небосвод.
Как сеть на пчёл, людей, как выжатые соты
на территории полёта птиц и тайных голосов.
На кольях, вокруг строительной траншеи, - лента,
расплющенная чьим-то весом леска
надулась парусом под ветром.
Пять чаек взмыли в небо. Без криков и без плеска.