"И, может быть, забыв про все на свете,
в иной стране - прости! - в ином столетьи
ты имя вдруг мое шепнешь беззлобно,
и я в могиле торопливо вздрогну..."
* * *
Откликнись. Ибо некому молчать
в ответ согласно, тихо и покорно.
Сорви с небес архангела печать.
Я знаю - это будет незаконно,
я понимаю, мёртвым не под стать
искристый смех и болтовня скворечья,
но сталось так, что некому писать
в родной стране, на вражеском наречьи.
Ты говорил об этом наперёд.
Столетие, как шумное застолье:
гремят салюты, Ирод новый пьёт,
и сыплет русский мат в томаты с солью,
и мне не слышно белых голубей,
летящих ворковать в гнездо, под крышу.
Откликнись, потому что я людей
не говорящих рифмами не слышу.
Не словом, так хотя бы тишиной
Винсентовой, кричащей так, что мочка
горит от боли, позвени со мной,
я выдержу. Бездоннейшая бочка
моя пуста, как чёрная дыра.
Всяк наполняет малым да великим,
кто тихой болью горестных утрат,
кто - музыкой, кто - скверною, кто - криком.
Звучи, звучи, пророчивший беду
стране моей, упрямой и несносной,
я знаю, я уверенней пойду,
чем шла, по колее колючей, звёздной
на все четыре стороны. Хотя,
идти, по сути, некуда, пространство
выталкивает новое дитя
из всех щелей в языковое рабство...
Я выбрала тебя из многих книг,
на прочие накладывая вето.
В такую смуту - лучший проводник
картавый голос русского поэта.
Пускай загробен. Многим голосам
была проводником я в этом мире.
Побудь со мною по земным часам
каких-нибудь минутки три, четыре,
в сочельник синий, в наше рождество
постой звездой в заиндевевшей раме,
не спрашивая, отчего живой
привычнее общаться с мертвецами,
не причиняя мне, живой, вреда.
Земное не звучит в нежнейшем ухе
не потому, что с детских лет горда -
ко мне живые с детства были глухи.
05.01.2019