Пока во сне не плещет море,
не слышен влажный шепот леса –
ты просыпаешься не споря
с необходимостью процесса
вставать, скрести станком щетину,
жевать на кухне бутерброды
и мнить себя безвестной псиной
непрезентабельной породы.
Но если сон на мягких лапах
полночным зверем подкрадется,
то ты шагнешь за ним на запах
цветов, увивших сруб колодца,
и, оробев до сладкой дрожи,
заглянешь внутрь, страшась и млея,
и ощущая всею кожей,
что ночь становится теплее,
что перебором тонких пальцев
тебя нащупывает тайна,
что колют крохотные жальца
мурашек вроде бы случайно.
И тут же слух уловит снизу
и шум листвы, и шелест пены,
как будто свежую репризу
давно забытой кантилены,
и ты потянешься навстречу,
не замечая стенок сруба,
и распрямятся снова плечи,
и разомкнутся снова губы,
и заскользит куда-то тело
по шелковистой глади спуска,
чем ниже – тем все ярче белой,
чем дальше – тем все меньше тусклой,
и закружатся в хороводе
вокруг мерцающие пятна…
Вот так, наверное, уходят –
во сне
с улыбкой
невозвратно.
Отклик Виктора Игнатикова
http://stihi.ru/2019/06/27/2122