В тесной гримёрке скучающе – виски,
Запах духов и сигар.
Зеркало смотрит в упор на артистку,
Чей неказист будуар.
Будет сегодня она – не Джульетта,
И не Гертруда – пока.
Годы идут от сюжета к сюжету,
Сцену деля на века.
Дружно бегут чередою афишной
Драмы, комедии, фарс…,
Где за строкою давнишнею, книжной
Спрятаны дни, что сейчас
Чеховской дамой, Купринской Олесей,
Анной Толстовских времён –
Снова мелькнут между зрительских кресел,
Между витражных окон,
Чтобы задумались светлые души,
Чтоб воспылали сердца…
Жизнь – есть театр, где – хуже, где – лучше…
Вот и мораль, вроде – вся!
Занавес тушит пожары оваций,
И выходя на поклон,
Мысли мелькнут об оплате квитанций
За свет и за телефон…
Вспомнится ужин, еще не готовый.
Нет алиментов опять!
Бывший её, до чего бестолковый,
Сына – одной поднимать!
И королевой спускаясь в гримёрку
Примет обыденный вид,
Стрельнет опять у кого-то пятёрку,
К дому в такси полетит,
Чтобы обнять подростковые плечи,
Чтобы всё взвесить, понять…
Ну, почему её время не лечит?
Горько играется «Мать»!
Доля таланта – звёздна и мглиста,
Млечных дорог пелена.
Ну, кто скажите, полюбит артистку,
Ту, что в театр влюблена?!