Художник Фрэнк Дикси (Frank Dicksee)
Картинка из интернета
Светило свернётся в таинственный срок,
Распустится к ночи волшебный цветок.
Коснувшись волшебных его лепестков,
Умчимся в страну удивительных снов.
В таинственном замке меж каменных скал
Жил рыцарь отважный. Он с ветром скакал
По горным дорогам на верном коне
Днём ясным и ночью при полной луне.
Меж будней житейских и праздных услад
Преследовал всюду загадочный взгляд,
В сражениях жарких и в чаще лесной
Настойчиво звал и манил за собой.
От юго-востока подходят войска,
Британцев и кельтов теснят. У леска
Неравные силы готовят войну –
Римляне кольцом окружают страну.
Глашатай зовёт, барабаны гремят,
На битву герольд собирает отряд.
Трубят по округам, чтоб войско собрать –
В поход созывают огромную рать.
Труба вдохновляет на битву войска,
Да, видно, победа не будет близка.
Взглянули на солнце, на свод голубой,
Подняли знамёна и ринулась в бой.
Сраженье. Лязг копий. Круг стрелы летят.
Редеют знамёна. И стоны солдат…
Тут дрогнула рать, отступают войска,
Уходит победа, и гибель близка.
Над полем Страх с Ужасом* низко парят,
Расправил могучие крылья Танат,
Он волос у каждого срезать успел.
Насытившись кровью порубленных тел.
Лежит на земле неподвижная рать,
И стали живые назад отступать.
Ждёт Кернунн погибших в бою у ворот,
Их души заводит в подземный приход.
Сонм светлых богов наблюдает с небес,
Завесою чёрной окрасился лес,
К герою могучий Танат подлетел
И крови горячей испить захотел.
Послышался голос: «Танат, обожди!
Мне нужен герой, как пустыне дожди!».
Танат оглянулся и выронил нож:
«Кто смелый безумец? В дела мои вхож»
Пред ним преклонилась, волнуясь, ждала
Дриада лесная, что рядом жила.
Склонивши колена, молила его,
Чтоб воина жизнь подарил одного.
«Зачем он, прекрасная нимфа, тебе,
Душа человека верна лишь себе.
Зачем тебе судеб людских кружева?
Ты нимфа лесная, ты вечно жива!
Ведь если обманет тебя твой герой,
Приду в тот же час за твоею душой.
Меж Нижних Миров, где растёт асфодел,
Души горемычной добудешь удел».
«Согласна!» –сказала. – «Я жребий принять!
Наверное, жизни удел мой – страдать.
Дам несколько капель крови на платок,
Вручу с ней судьбы моей жребий-зарок!».
Склонилась дриада над алым кустом
С лучами любви и пленительным сном,
Исправить решила судьбы завиток
И кровью своей окропила платок.
«Эй гномы и эльфы! Скорее ко мне!
Здесь рыцарь, почивший в заоблачном сне.
Чтоб жизненный дух возвратился к нему,
Кровавые раны я в сердце приму.
Вы, гномы, скорее несите траву,
Вы, эльфы, летите в небес синеву,
Там Ору увидите в горном лесу –
У доброй сестры попросите слезу**?»
Раздался шагов оглушающий звон,
Из лесу навстречу шёл сам Оберон,
Корона сияла над мудрой главой –
Он тряс раздражённо седой бородой:
«Дриада, зачем ты за это взялась?
Ведь люди жестоки, нужна только власть,
Им только по лесу оленей стрелять,
Деревья рубить, наши травы топтать!»
«Прости уж, король, я не властна себе,
Любовь незаметно явилась ко мне.
Давно я за рыцарем этим слежу,
Его охраняя собой, я хожу.
Я знала, конунг будет ранен в бою,
И войско там встретит – погибель свою.
Но рыцаря жизнь мне Танат подарил,
И клятву с платочком моим получил»
«Так помни!» – сурово сказал Оберон,
Закон справедлив, но жесток и силён.
Коль делом иль словом тебя оскорбит,
Забрать твою жизнь – наш закон повелит!»
Тут щеки зарделись, открылись глаза,
Из глаз покатилась немая слеза.
Тягаться с законом она не вольна,
И выпьет всю горькую чашу до дна.
На раны Дриада сложила траву,
В отваре с травой растворила слезу.
Ослабленный рыцарь метался в бреду,
Отпив чуть отвара, заснул на ходу.
Поднялся вечерний туман над водой,
Седой бородою потряс Водяной,
Зелёные дамы в болотном краю,
Залётным прохожим пройти не дают.
Как месяц в тот час развернулся дугой,
Поднялись Ундины над тёмной водой,
В ночной тишине их серебряный смех,
Сзывал всех заблудших для ласк и утех.
Ушла на покой молодая луна…
С рассветом очнувшись от долгого сна,
Спросил он: «Красавица, кто ты, скажи,
Где я оказался, мой меч покажи ?»
«Не бойся, лежишь ты в пещере лесной,
Как сил наберёшься, уедешь домой,
Дриада лесная я, здесь рождена,
Отца я не знаю, а мать мне сосна.
Титания с детства растила меня
В лесной тишине среди ночи и дня…
Окрепнешь и в замок отправимся твой,
Я стану, коль хочешь, твоею женой.
Поправился рыцарь, уже мог вставать,
Собрался он в замок родной уезжать.
Дриада садится за ним на коня,
Чтоб встретить с ним радости светлого дня.
Счастливые в замке, печаль позади!..
Но знают лишь парки, что ждёт впереди.
Осенним унылым и пасмурным днём
Безмолвная вёльва мудрит над котлом.
С Охотою Дикой промчалась стремглав
По небу с воинственным кличем Ниав.
Беленуса в свой забирая удел,
Ждёт Самайн осенних обещанных дел.
Счастливые в замке фамильном живут –
С дриадой явился покой и уют.
Но снова глашатай сзывает народ,
Конунг, умирая, преемника ждёт.
Склонилась пред ним молодая жена,
Наследников нет и в печали она.
Решает конунг, как же дальше ей жить –
С собою забрать иль на трон посадить.
Сидит в изголовье и сокол седой
И мудрою крутит над ним головой,
Взлетев, коли сядет на чьё-то плечо,
Тому королевство и скипетр с мечом.
Суровые лица глядят из забрал,
Средь этой толпы молодой феодал.
Вдруг, сокол священный, взлетев, предпочёл
Высокого рыцаря, сев на плечо.
Все ахнули, старец бороться устал,
Предсмертную Волю извергли уста –
Отдал он корону, жену и коня,
Коль сокол решил среди белого дня.
Как только конунг произнёс те слова,
С подушки свалилась его голова.
Душа отлетела в иные миры –
Уйдя к Авалону на сидов пиры!
Понурый меж воинов рыцарь стоит,
Глаза опустил вниз и молча скорбит –
Прекрасная ликом и нравом жена
В наследственном замке осталась одна.
Прошли облачённые трауром дни,
Решают старейшины участь страны,
Законные жертвы вручив божествам,
Готовились к свадьбе, и с ней к торжествам.
Корону и жезл молодая вдова,
Вручая избраннику, молвит слова:
«Мой рыцарь, ты должен остаться при мне,
И станешь тогда королём всей стране.
Мы люди, у нас тут законы ясны,
Дриада лишь нимфа и дочка сосны.
Пускай удалится в чащобы одна,
Где духи лесные и матерь сосна».
Дриада одна в его замке живёт,
Тоскует, тревожные песни поёт,
Предчувствия гложут и скорбный конец,
Коль рыцарь с другою пойдёт под венец.
«Зачем ты возлюбленный бросил меня?
Сижу я в печали средь светлого дня.
Конунга корона и золота звон
Тебя захватили во вражий полон».
Тут вышел из леса седой Оберон,
Дриаде напомнив суровый закон,
Вручил ей двуострый отточенный нож:
«Неверного им на рассвете убьёшь!»
Дриада ступает с ножом во дворец
И, чувствуя скоро печальный конец,
Накинув на плечи убор свой лесной,
Проникла в покои четы молодой.
Конунг был в объятиях крепкого сна,
Уста поцелуем покрыла она.
Во сне прошептал он ей имя другой,
Кольнув её сердце жестокой иглой.
Отточенный нож!.. Под смертельный укор
Прощальный послала изменнику взор…
Зашедшие слуги на ранней заре
Нашли его мёртвым на смертном одре.
Свершили жрецы похоронный обряд,
Одели конунга в парадный наряд,
Чины из старейшин советы дают,
Отправить жену с ним в подземный приют.
Поутру, вдруг, чудо узрела страна –
Над свежей могилой стояла сосна,
В могиле сырой молодая чета,
А сверху гранитная давит плита…
Сосна повторяла печальный рассказ,
Друиды внимали, тут сидя не раз.
И скальды тревожили тысячи лет,
Поведав нам в сагах кровавый сюжет.
*Страх и Ужас – сыновья бога войны Марса
**Слеза – мумиё