Жил среди лесных равнин
На Поволжье старец бедный.
В прошлом добрый семьянин,
А теперь монах усердный.
Жил он в келье,за рекой,
Где усиленно постился
И смиренною душой
О спасении молился.
В мир его вторгались сны
С опозданьем на столетья,
И всплывали дни весны
за окошком душной клети.
В этом замкнутом кольце
Мысль преследующих теней
О веков земных конце
Длились призраки видений.
Был невзрачен он и мал,
Но,глася с амвона тропы,
Бас под куполом летал,
Повергая в трепет толпы
В сельской церкви,где дьячком
Правил требы спозаранку,
Где впервые встретил он
Молодую прихожанку.
Было утро.И она
Подошла к иконостасу,
И,нескромности полна,
Тронув инока за рясу,
Шепчет"Отче!Назови
Мне молитву ту,что может
Счастье дать моей любви,
потому что сердце гложет
Чувство, будто молодой
Я навеки не останусь,
Чтоб блистать своей красой,
Прогоняя злую старость.
Но и ты,хоть вовсе стар,
Знай:краса моя-оковы!
Вызвать я могу любого
В сердце гибельный пожар!"
Обернувшись,видит тот
Женский лик,что ниоткуда
В снах он часто узнает,
Как несбывшееся чудо.
В память врезались глаза
Цвета бус ее янтарных,
И мрачнели образа
От звучанья слов вульгарных.
Но как много в свете дней
Тьмы скрывает покрывало!
Видеть он хотел лишь в ней,
То,что сны напоминало.
И,когда в себя пришел,
Вдруг,растерянный,со вздохом,
вопрошает,глядя в пол:
"Как зовут тебя?-Солоха!",-
Отвечает,а сама
Видит с легким удивленьем,
Что совсем он без ума
От душевного смятенья.
Вкруг пустым зрачком снуя,
Жар пылающей селитры
Выдав дрожью,-"Дочь моя!-
Говорит,-одну молитву
Я открою;но с тобой
должен свидеться я снова,
Прежде чем молитвы той
Чудодейственное слово
Ты услышишь и поймешь,
В мире как оно всесильно.
Остальное-только ложь,
Пустота печи плавильной!
А пока, мой ангел,ты
Свечку, как те богомольцы,
Ставь без лишней суеты
К Николаю Чудотворцу!"
Но с насмешкою она
Только молча поглядела,
Блеском глаз пронзив до дна
Старца немощное тело
И исчезла.Но дьячка
Обняла истомы сладость...
Будто нежная рука
Вдруг плеча его касалась;
Будто шел через порог,
И скрипели половицы;
И уже забыть не мог
Глаз прелестной дьяволицы!
И познал он жало в плоть*,-
Пыл любви небезопасной,
Чар не в силах превозмочь,
Ощущая голос властный
В недрах сердца по утрам,
и ему бывало больно,
в час, когда врываясь в храм,
Звон метался колокольный
Меж икон и старых стен
(никуда ему не деться),
Где любовь поймала в плен
Опрометчивое сердце.
Муку тайной страсти скрыв,
Чуждый братьям по сословью,
Он с тех пор терпел разрыв
Между верой и любовью.
Крест в его глазах тускнел,
Парус мысли незнакомой
как на риф судьбы летел
На ее ступени дома,
Чтобы в майский вечерок
В паутине искр лучистых
Подглядеть в дверной глазок,
Как янтарное монисто
Взяв, Солоха там его
К белой шее примеряла
И не видя никого,
Что-то тихо напевала.
Луч разящий был так быстр,
Что старик сражен был шоком.
На зрачке его широком
Желтизной янтарных искр,
Словно молнии зигзаг.
Всплыло это украшенье,
И вослед картин виденью
Черным пеплом выпал мрак.
Что пред тем увидел он,
Расставаясь с белым светом?
Как бы дымный небосклон,
Как бы берега приметы,
Где горящая земля
Ветру сумрачного моря
Гулким стоном пиний вторит
В скрипе весел корабля;
Где в огне прибрежный сад
Сыплет град углей на виллу,
безымянною могилой
Ужасая беглый взгляд;
Где клокочущий алтарь
Чаши горной кружит пламя,
Изливая рукавами
Расплескавшийся янтарь
Магмы, губящей вокруг
Все дымящеюся лавой,-
Сельский дом, лозу, дубравы,-
И сбегающей на луг,
На ложбины меж холмов,
на лесистое ущелье,
Словно искры ожерелья
Слепят тусклый блеск зрачков,
От скалистых горловин
Поджигая факел дымный
Над полуденной долиной
Плоскогорья Аппенин.
В пасти облачных химер
Языкастых вспышек взрывы
Лижут волн седые гривы
Близ причаленных триер.
И свидетель потрясен,
Увидав,как пепел черный
Кроет город обреченный,
Погружая в смертный сон,
Где сознанье,тлея свечью,
Не содержит ничего,
Кроме ужаса его
Пустоты плавильной печи.
*Апостол Павел.2Кор.12:7
«Облако поднималось из какой-то тучи.
Позднее узнали, что это Везувий».
( Плиний мл. 08. 79 г.).