Новогодний царь беспринципно пьян
Он ворчит на городскую власть
Думает он думу и стоит у дома
И в окно пытается попасть
Он кидает камни, серпантины,
Он крадет в музее лучшие картины,
Он живёт в Мытищах без прописки
И в Купчино с маньяками кушает ириски
Корпоративный бородач Евгений
(Его спутают с казахом, наверное).
Он с акцентом горного козла мычит
И подарки готовит для коллег
Все являются на воскресный праздник:
Черти, ведьмы, колдуны, коллекторы,
ЖКХ, бухгалтера, пожарные
Стриптизерши, фотографы, Дон-Жуаны
И, конечно, чьи-то мамы или папы
По телевизору покажут Кремль,
Звездочки иль флаги там какие.
И все это соберётся на картинке,
И кровавое начнется воскресенье
То ли шАбаш, то ли приношение
Жертв, даров и пожертвований храму,
Но один лишь человек на свете не доволен —
Он неправильно произносит имя Бога
У него имён так много, смысл точный
Одинаковый и часто беспорочный.
Где-то второе пришествие,
Где-то фестиваль нашествие.
Барабанщики бьют тревогу,
А бегуны разрывают рекорды
Газированная вода в чайнике,
Невкусные (на воде) сухарики.
Такие же прозрачные тени
И не видно — ни права, ни лева.
Год идёт, наступает God.
Он всему абсолютно рад,
Он заглядывает в каждый дом
И не значит он ничего
Первоянварский салют в честь коронации
И неясной никому реинкарнации
Новый день, новый год, новый God
За окном снова бесится град.
Религиозные экспонаты музея,
Исторические события в мире.
Тридцать первое, первое, второе
Все один большой привет с моря
Всего одна большая просьба у небес
Только бы к двенадцатому вышел бес
Только бы все эти черти, ведьмы
И пожарники и Дон-Жуаны с ними
Все пропали. И как страшный сон
Вспоминать потом весь этот новый год
Но костюмы, согласитесь, просто сказка!
Потому что получилось натурально
И восстание с пришествием и шАбаш
И конечно же куранты. А без них куда же?