опубликовано ZA-ZA N152
опубликовано на моей страничке прозы в 2017
С утра Александр Михайлович залез в компьютер за какой-то надобностью и случайно увидел кусочек порно. Минуты две - три не мог пошевелиться, чуть не с головой уйдя в экран, наконец пересилил себя и выключил компьютер.
- Как-то нехорошо это... - подумал он. - Как-то мне не по возрасту, да и не по статусу. Нет, нехорошо это!
В то же время он не мог не признаться себе, что женщина на видео была невероятно хороша! Молодое и упругое тело так привлекло его, так засело в голове и ещё кое где, что он долго не мог избавиться от мыслей о ней.
Он закрывал глаза, и видел так же чётко, как на экране своего компьютера упругую даже зрительно среднего размера прекрасную грудь женщины, длинные ноги, плавного лекала бёдра. Но больше всего ему врезалась в память необыкновенная перламутровая розовость самого сокровенного.
Лицо молодой женщины было светлым, вдохновенным. Вот что его удивило! Вроде бы грязным делом она занимается, выставляет свой грех напоказ, а лицо такое счастливое и беззаботное!
Может она просто артистка такая талантливая? Ведь многие будущие звёзды прошли через порноиндустрию. Но одно понял Александр Михайлович: ему ужасно захотелось дотронуться до этой прекрасной розовости! Да что там дотронуться? Он захотел обладать ею, и мучился от невозможности обладания невероятно. Но лишь представив на мгновение своё весьма незавидное, обвислое брюшко и тонкие конечности рядом с этим совершенством форм, ощутил всю нелепость грёз.
Между тем время нынче, в 21-ом веке от Рождества Христова быстрое, время просто таки стремительное! Не успеешь согрешить,а наказание уже тут как тут!
После обеда у Александра Михайловича во рту застряла какая-то частичка пищи, и он никак не мог от неё избавиться, никак не получалось у него выловить и выплюнуть. Александр Михайлович пытался выцарапывать эту частичку снова и снова, ковырялся во рту чем ни попадя - щепками, заостренными спичками, и даже вилкой. Всю десну себе поранил, расцарапал, но так и не избавился от этой частички.
В то же время день был очень насыщенный, много всего накопилось. Осенило его опять же, что кандидатскую надо бы еще раз перепроверить перед тем как сдавать рецензенту. И правильно сделал, ведь нашёл опечатку! Правда проверка потребовала несколько большего, чем обычно времени, так как на странице вместо букв Александр Михайлович периодически видел то грудь, то бедро, а чаще всего - ту самую зовущую розовость.
После проверки текста появились другие заботы - жена попросила перевесить шкафчик, видишь ли, неправильно он висит, неудобно ей. А как взял в руки отвертку да молоток, тут она решила что и холодильник открывается не в ту сторону...
Короче закрутилось всё, и так он был до самой ночи занят, что только и успевал во рту языком бороться с этим чуждым телом. Устал, как проклятый, отбил себе два пальца, но к вечеру или на другой день понял, что в принципе привык к помехе во рту, и даже почти смирился.
Вечером Александр Михайлович не стал выносить мусор - плохая примета, а вынося мусор утром, остановился, вдруг, перед лужей, в которой опять увиделось ему что-то нежно-розовое.
Через пару месяцев, когда наш герой как-то немножко разгреб дела, защитил наконец диссертацию, справил банкет по этому поводу, стало легче. Само собой, тут же и зарплату повысили...
Даже порочная красотка реже бередила его греховное воображение.
Можно, пожалуй, смело сказать, что всё как-то потихоньку стало налаживаться. И тогда Александр Михайлович решил, что пора, наконец, заняться этой штуковиной во рту, сколько можно откладывать? Она к этому времени стала уж очень большой и мешала пуще прежнего. Впрочем, мешала эта штуковина чаще во время еды, а так он даже научился про неё забывать.
Придя к врачу наш свежеиспечённый кандидат наук долго не объяснял, просто показал, что вот тут мешает. Зубной врач осмотрел его, поцокал языком, споро сделал снимок, о чём-то пошептался с помощницей. Правда слов пациент почти не разобрал, лишь послышалось ему то ли "бывает", то ли "не бывает". Только поглядывали на него оба как-то странно...
Наконец зубодёр вернулся к пациенту и сказал:
- Будем удалять!
- Что ж делать? - ответил тот, - удалять так удалять. И снова привиделась ему зовущая розовость, блеснул под яркой лампой бочок фаянсовой кюветы и привиделась.
Обошлись местной анестезией. Подождал Александр Михайлович совсем немного, доктор что-то там во рту сделал, и сказал, что всё уже позади, а потом сполоснул, вытер салфеткой, и положил в руку пациента то, что удалил у него изо рта.
На ладони Александра Михайловича покоилась большая, чуть неправильной формы, но изумительной красоты, будто светящаяся изнутри розоватым перламутром жемчужина.